Надпись на скале

Тысячелетиями соседствовали армяне и персы. Сказать, что во все времена их отношения были добрыми и безмятежными, — слишком большое преувеличение. При всем этом происходило взаимопроникновение, взаимовлияние культур, и, несомненно, оба народа обогащались духовно. Одним из самых ранних свидетельств этого процесса стала Бехистунская надпись VI в. до н.э. 165 лет назад человечество получило полный ее текст, высеченный на скале. Этот уникальный 1500-строчный памятник на древнеперсидском, эламском и вавилонском языках дал толчок к дешифровке клинописи да и вообще считается одним из величайших каменных барельефов. Согласно официальной историографии, название Армения упоминается именно в Бехистунской надписи.

Предлагаем читателям историю Бехистунской надписи, а также отрывки из книги “Наш мир подобен колесу” писателя, искусствоведа и историка Кима БАКШИ о путешествии по Ирану. В них также отражены факты армяно-иранских исторических связей.

НАДПИСЬ НА СКАЛЕ

На английском парусном судне, курсировавшем между Великобританией и Индией, служил юнгой 15-летний Генри Кресвик Роулинсон. Подростку часто приходилось слушать рассказы пассажиров о странах Индостана, где они побывали как купцы и путешественники. Во время одного из рейсов губернатор Бомбея предложил отважному юнге вступить в военный отряд Ост-Индской кампании. Роулинсон согласился и очень скоро дослужился до офицерских эполет. Его дальнейшую карьеру вполне можно назвать головокружительной. Он успел побывать политическим агентом в Афганистане, консулом в Багдаде, послом при дворе персидского шаха, наконец, членом британского парламента. Сегодня известно, что Роулинсон являлся офицером британской разведки. При этом Роулинсон был талантливым и добросовестным исследователем клинообразного письма и добился большого успеха в этой области. Роулинсон не только сумел скопировать, но и перевел Бехистунскую надпись.

Бехистун — скала на западе Ирана, находится на дороге Керманшах — Хамадан. В 521-522 гг. до н. э. персидский царь Дарий I повелел увековечить на ней свои победы, в результате которых империя Ахеменидов достигла своего наивысшего могущества, протянувшись от Нила до Черного моря, от берегов Средиземного моря до границ Индии.

Первой задачей Роулинсона, взобравшегося на узкий выступ, было скопировать персидский текст, а для этого ему требовались приставные лестницы разной длины. Роулинсон решил встать на верхнюю перекладину короткой лестницы; опираясь левой рукой о скалу, он удерживал свое тело и лестницу, в левой же руке он держал блокнот, а правой делал записи: “В таком положении я копировал все верхние надписи, и интерес, вызванный этим занятием, совершенно вытеснил чувство опасности”. Добраться до эламской части текста Бехистунской надписи оказалось намного труднее. Для этого нужно было пересечь обрыв под этими надписями. Карниз обрывался, и расстояние до следующего выступа составляло около десяти футов. Преодолеть его было невозможно, поэтому Роулинсон решил воспользоваться лестницей. К своему сожалению, он обнаружил, что она слишком коротка и если один ее конец укрепить на одной стороне обрыва, то второй конец едва касается другой стороны. Спутникам Роулинсона удалось отговорить его от такого подвига, и он не стал переходить по этому “мосту”, который наверняка обвалился бы под его весом. Тогда исследователь решил поставить лестницу ребром и пройти по ней, ступая между перекладинами. Но едва он опустил ногу на нижнюю сторону лестницы, как она провалилась, и перекладины, которые персы не прикрепляют к боковым стойкам, выскочили из пазов... Роулинсон пишет: “В конечном счете с помощью друзей, которые с волнением наблюдали за моими действиями, я вернулся на персидскую сторону и не пытался пересечь обрыв, пока не соорудил сравнительно крепкий мост”.

Но Роулинсона ждало еще более трудное испытание — настолько трудное, что даже местные скалолазы сочли задачу невыполнимой. Нужно было добраться до вавилонского текста, высеченного на двух срезах скалы над эламской версией.

...“Наконец некий дикий курдский мальчик, пришедший издалека, вызвался совершить восхождение, и я пообещал ему немалую награду в случае успеха. Данная часть скалы скошена (то есть срезана вертикально) и выступает на несколько футов над скифским углублением (то есть над поверхностью скалы с эламским текстом), поэтому до нее нельзя добраться с помощью обычных приемов скалолазания. Первым делом мальчик втиснулся в расщелину, расположенную немного левее выступа. Когда он поднялся по расщелине чуть выше выступа, то крепко вбил в нее деревянный колышек, привязал к нему веревку и затем попытался раскачаться, чтобы добраться до нее, цепляясь пальцами рук и ног за малейшие неровности голой скалы. И в этом он преуспел, преодолев около двенадцати футов почти отвесной скалы, что для посторонних наблюдателей казалось почти чудом. После того как он достиг другой расщелины, основные трудности остались позади. Он принес с собой веревку, прикрепленную к первому колышку, и теперь, привязав ее ко второму, мог раскачиваться над выступом. С помощью короткой лестницы он соорудил нечто вроде люльки маляра и, усевшись в ней, под моим руководством сделал на бумаге копию вавилонского перевода записей Дария”.

Так в 1847 году Роулинсон стал единственным в мире обладателем огромного клинописного текста, являвшегося бесценным научным материалом. Через год он представил его Азиатскому королевскому обществу в Лондоне.

В 2006 году Голливуд выпустил исторический боевик-комикс “300 спартанцев”, в котором персидский царь Ксеркс I олицетворял собой инфернальное начало. На самом деле Ксеркс был слабым правителем и бесхарактерным человеком, и если кто и мог быть носителем некоторой доли демонизма, так это его отец Дарий I Великий. Дарий стал царем царей в 522 году до н. э., из Бехистунской надписи известно, что почти одновременно с его приходом к власти по персидской империи прокатилась волна восстаний. Но Дарий был волевым правителем и храбрым воином: в короткое время ему удалось усмирить мятежи подвластных народов и восстановить единство империи. Во втором столбце Бехистунской надписи (всего их пять) Дарий рассказывает о подавлении восстания в Армении. Несколько десятков строк, посвященных описанию этих событий, — свидетельство того, что в VI в. до н. э. Армения играла значительную роль на Среднем Востоке.

Недавно в России вышла книга писателя-историка Виктора Поротникова “Дарий” — очередное беллетризованное жизнеописание с традиционным уклоном в эротику. Историко-познавательная ценность этого произведения вызывает сомнения, тем не менее отдельные сцены, хоть и далекие от исторической точности, отмечены интересом автора к национальным движениям, национальному прошлому во всем его своеобразии и этим примечательны.

“...В эти труднейшие дни ударом в спину стала для Дария весть о восстании в Армении.

Когда встал вопрос, кого из полководцев послать против мятежных армян, на совете в царском шатре разыгрались бурные сцены.

Гистасп (отец Дария. — Авт.) был настроен решительно против дробления царского войска.

— Малыми силами армян не одолеть, ибо их многочисленности и воинственности может позавидовать любой другой народ, — сказал он. — К тому же города и крепости армян стоят в самых неприступных местах, на осаду любого армянского города уйдет много времени. Я некогда сам воевал с ними и знаю, что говорю. Армянская конница закована в броню: и кони, и всадники. Разбить такую конницу необычайно трудно. Даже самый талантливый полководец с небольшим войском обречен на поражение в горной стране. Самое лучшее, на мой взгляд, это обрушиться на армян всеми силами. (...)

Впервые Дарий услышал боевые трубы восставших армян пред битвою у горы Уяма. Эти протяженные, уныло-мелодичные, с легкой хрипотцой звуки, рождаемые движением воздуха в медном чреве слегка изогнутых труб, необычайно соответствовали удивительной красоте армянских гор и долин, гордому нраву здешних племен. Персы тогда победили. Однако разбитые армяне отступили в полном порядке и в скором времени были готовы к новому сражению.

Полководец армян, которого звали Паравезг, постоянно слал Дарию язвительно-насмешливые письма, предлагая персидскому царю подискутировать на тему превосходства одного народа над другим. Мол, чем эти персы выше армян? И почему армяне не могут иметь свое отдельное, независимое царство? Дарий лишь единожды послал Паравезгу ответное письмо, в котором пригрозил, что ответит на все вопросы армянского военачальника за час до его казни. (...)

— Не понимаю, как у предводителей хватает сил воевать со мной и одновременно враждовать между собой, — сказал Дарий, обращаясь к Аспатину (один из воинов Дария. — Авт.).

— Это сама Анахита перессорила армянских полководцев, чтобы нам было легче с ними справиться, — усмехнулся Аспатин, щуря глаза от слепящего солнца. — Не зря жрецы последнее время часто поминают в молитвах имя светлой богини”.

Надо сказать, касаемые Армении строки Бехистунской надписи давно не дают покоя нашим соседям. Побуждаемые ревнивой завистью, они даже попытались “втиснуться” в ее текст. Остается только радоваться, что платформы, на которых стояли древнеперсидские скульпторы и резчики, были заблаговременно срезаны, а то обязательно нашелся бы очередной азербайджанский патриот (разумеется, с топором), готовый уничтожить “предательские” строки 2500-летней давности.

Ким БАКШИ

АРМИНА И УРАШТУ

...Мы стоим перед неприступной стеной. Когда надпись была закончена, Дарий велел срубить каменные ступени, ведущие к ней. Снизу мы снимаем столбцы клинописи и барельеф, напоминающий изображения из царских гробниц в Нахш-и-Рустеме под Персеполисом.

Бехистунская надпись была сделана на трех языках — один и тот же текст был высечен на древнеперсидском, эламском и аккадском (ассиро-вавилонском). И тут есть одно очень важное для нас обстоятельство. Ради одного этого стоило взбираться к скале, тащить аппаратуру для съемки! Дело в том, что на первых двух языках Армения названа “Армина”, а на аккадском — внимание! — “Урашту”, то есть Урарту.

Сколько споров среди ученых было и есть на тему — что такое Урарту и какое отношение имеет к нему Армения. Бехистунская надпись лишает эти споры смысла, она показывает: в VI веке до нашей эры персидский царь Дарий знал, что Армения и Урарту — одно и то же!.. Хочу еще уточнить даты. Мидийцы завоевывают Урарту (вместе с покорением Ассирии) в 590-585 года до нашей эры. А Бехистунская надпись сделана в 520 году. Прошло каких-то семь десятилетий, за такой короткий срок память не могла подвести Дария и тех, кто ему составлял текст. Тождество названий Урарту и Армения было для них, несомненно.

Неожиданное подтверждение этому нашлось на берегах Мертвого моря в Палестине, где были обнаружены свитки с древнейшим текстом пророка Иеремии.

Как известно из текста Библии, пророк Иеремия призывает сокрушить Вавилон. “Поднимите знамя на земле, трубите трубой среди народов, созовите на него царства Араратские, Маннийские и Аскеназские, поставьте вождя против него, наведите коней как страшную саранчу...”

Поясним, что царство Маннийское, государство Манна, граничило с Урарту и было расположено к Югу от озера Урмия, их язык ближе к эламскому. Государство Манна враждовало с Вавилоном. Царство Аскеназское — это часть скифских племен, которые по неясной причине пришли из Причерноморья со своими бесчисленными конями и образовали государство в Муганской степи, богатой травами и зимними пастбищами. Скифы были главной силой, сокрушившей ассирийцев.

В найденных у Мертвого моря свитках царства Араратские Иеремия называет “Hjurart” — “Хурарт”. Это он Урарту призывает на борьбу с Вавилоном.

ИСФАГАН И НОВАЯ ДЖУЛЬФА

...Итак, вот она пред нами — Новая Джульфа... Угадываются ее кварталы, разделенные дорогами, проложенными от реки Зайендеруд. Где-то там улица, и ныне носящая имя ходжи Назара, который в 1611 году построил церковь Сурб Геворк. Возвышаются другие армянские церкви со своими восточными главами, напоминающими купола мечетей. Надо всем высится величественный купол монастыря во имя Христа Спасителя.

...Злодей шах Аббас, когда переселение состоялось, хотя это на первый взгляд и покажется странным, проявил заботу об армянском населении. Были обнародованы фирманы — они хранятся в музее монастыря — в них армяне уравнены в правах с персами, провозглашена религиозная терпимость, дано самоуправление. Тот же ходжа Назар стал калантаром, выборным старостой, по-нынешнему — главой администрации Новой Джульфы.

Шахская забота, конечно, имела далеко идущие планы — перенести пути, связывающие Восток с Западом, из Турции в Иран, с помощью армян оживить экономическую жизнь своей страны — ведь он обрел население с древними традициями ремесла, торговли, земледелия.

И вообще, оказывается, ему нравились армяне. Во главе отряда придворной конницы он нередко подъезжал к дому ходжи Назара. Рядом с шахом на коне с открытым лицом скакала его любовница из Европы. Он гостил день, другой. Всю пищу доставляли из дворца (боялся отравления). Шах Аббас с балкона любовался танцами армянских девушек...

Он даже принимал участие в некоторых церковных праздниках. Как сообщает путешественник и дипломат Гарсия да Сильва и Фигероа, прибывший в Исфаган в 1618 году, шах Аббас со свитой явился на берег реки Зайендеруд во время Водосвятия, когда армяне в память Крещения Иисуса в Иордане с молитвами опускают крест в воду, изливают елей.

Согласно обычаю, в это время молодежь бросается в реку вдогонку за крестом. Кто первый захватит крест и доставит его на берег? Шах Аббас был так увлечен соревнованием, что вместе с двумя сыновьями на коне поскакал в воду.

...Вот еще одна черта к характеристике шаха Аббаса. Несмотря на разумные меры по отношению к армянам, порою он проявлял свой жестокий и вздорный нрав. Аракел Даврижеци рассказывает, как однажды шах во время путешествия по сельской Перии за что-то обиделся на армянских женщин. Он приказал повсеместно закрыть церкви, снять кресты, уничтожить изображения Христа, Богоматери и святых, отобрать все книги. Только богатые подарки смягчили его нрав, и все вернулось на свои места.

Между тем дела у армян в Исфагане шли все лучше и лучше. Созданные ими две частные компании сосредоточили в своих руках торговлю с Европой не только Ирана, но и других стран Востока, включая Индию и Китай. Знаменитой британской Ост-Индской кампании приходилось туго, пока с ней соперничали армяне.

Как дипломаты армяне представляли интересы шаха в Венеции, Генуе, при Папском дворе, в Испании и Франции.

Шах Аббас любой ценой старался удержать переселенцев на их новой родине. Зная их привязанность к святыням, он приказал выломать несколько крупных камней из Эчмиадзинского собора и привезти в Исфаган. Они до сих пор сберегаются в одной из церквей. Мало того, шах обнародовал варварский план разобрать собор целиком и перевезти в Новую Джульфу. Этому помешала только его смерть.

Что же было дальше? Это очень поучительно. Преемники шаха Аббаса начали откровенно грабить армян, душить их высокими налогами. Началась массовая эмиграция. На Запад — в Венецию, Марсель, Константинополь, на Север — в Польшу, Россию. На Восток — в Индию, Бирму, Индонезию, Китай. Примерно, лет через сто от былого расцвета не осталось ничего, в Новой Джульфе влачили существование меньше пяти тысяч армян, которые выживали за счет помощи из-за рубежа, да и сам Исфаган пришел в упадок.

Так иногда в прошлом содержится пророческое предупреждение о том, чего не надо делать теперь. Ах, если бы мы были способны внять этим предупреждениям!..

На снимках: Персеполис - армяне, несущие дары; Новая Джульфа, собор монастыря Аменапркич - Христа Спасителя; Генри Кресвик Роулинсон


Ева КАЗАРЯН