Антарктида глазами блогера, режиссера, полярников и путешественников
«Газета.Ru» публикует пять текстов об Антарктиде, написанных в разное время разными людьми: полярниками, путешественниками, блогером и режиссером.
Руаль Амундсен, путешественник, полярный исследователь, первый покоритель Южного полюса
Ночью я просыпался несколько раз с тем же чувством, какое бывало у меня в детстве накануне сочельника, в ночь перед сочельником: взволнованное ожидание того, что должно случиться. Впрочем, мне кажется, что эту ночь мы спали так же хорошо, как и все остальные.
Утром пятнадцатого погода была великолепнейшей, будто нарочно созданной для прибытия к полюсу. Не знаю точно, но мне кажется, что в этот день мы проглотили свой завтрак немного быстрее, чем в предыдущие дни, и вышли из палатки немного поспешнее, хотя я должен сказать, что это делалось нами всегда со всей возможной быстротой. Мы заняли свои обычные места в следующем порядке: бегун, Хансен, Вистинг, Бьолан и второй бегун. К полудню мы дошли до 89 ° 53' южной широты по счислению и приготовились пройти оставшееся расстояние одним махом. В десять часов утра поднялся легкий ветер с юго-востока, небо покрылось облаками, и нам не удалось определить полуденной высоты. Но слой облаков был не толст, и солнце время от времени проглядывало. Наст в этот день был разный. Иногда лыжи скользили хорошо, но иногда дело оборачивалось плохо. В этот день, как и накануне, все шло совершенно механически. Разговаривали мы мало, но зато тем больше пользовались глазами. Шея Хансена в этот день была вдвое длиннее, чем в минувшие дни, — так он вращал ею и вытягивал ее, чтобы увидеть по возможности на несколько миллиметров дальше! Когда мы выходили, я попросил его смотреть хорошенько во все глаза, и он выполнял это добросовестно. Но как он ни смотрел, ни высматривал, однако, он не видел там ничего, кроме бесконечной, плоской равнины. Собаки перестали нюхать и, по-видимому, больше не интересовались областями, лежащими вокруг земной оси!
В три часа дня все каюры одновременно закричали: «Стоп!» Они тщательно следили за своими одометрами и теперь остановились на точно вымеренном расстоянии — на нашем полюсе по счислению!
Цель была достигнута. Путешествие закончено…
Читать полностью
Виктор Боярский, путешественник, директор Российского государственного музея Арктики и Антарктики
11 декабря, понедельник, сто тридцать восьмой день.
Я увидел Полюс в 11 часов 40 минут. Маленькая черная точка, рядом с которой виднелся небольшой белый холм, появилась всего в двух градусах справа по нашему курсу. Это был незабываемый момент моей жизни…
Мы обнялись. Полюс был наш! Несмотря на трудное начало, потери собак, непогоду, проблемы с горючим и все прочие трудности, неизбежно связанные с подобным путешествием, мы дошли до Полюса. И это произошло через сто тридцать восемь дней и ночей после старта.
6 января, суббота, сто шестьдесят пятый день.
Удивительные все-таки существа эти собаки — такие разные в проявлениях своего характера, совсем как люди! Есть умные и глуповатые, добродушные и злые, злопамятные и отходчивые, хитрые и простодушные, флегматичные и импульсивные, трудяги и лодыри. Но все они сейчас участники нашей экспедиции, и на их долю выпали самые тяжелые испытания, причем, в отличие от нас, они не знают, куда идут, и потому не могут сосчитать, сколько дней остается до конца их мучений. Они умеют радоваться каждому дню, и иногда просто по-хорошему завидуешь их способности устраиваться после трудного дня гонки в рыхлом снегу.
13 января, суббота, сто семьдесят второй день.
Экспедиция продолжалась вот уже без малого полгода, и хотелось побыстрее финишировать. Этьенн был настроен решительно. «Вот приду в Мирный, — говорил он, — первым делом, даже до шампанского, сожгу лыжи. Я уже надоел сам себе в этих лыжах — как ни посмотришь под ноги, все одно и то же». И хотя я прекрасно понимал его состояние, все-таки осторожно посоветовал: «Ты не торопись сжигать. Может быть, они кому-нибудь еще и сгодятся!» Этьенн и не стал настаивать: «Пусть не сожгу, но сниму обязательно!»
Читать полностью
Сергей Доля, блогер
И вот мы прилетели: на улице всего минус девять, солнце и практически полное безветрие. А что для русского человека минус девять с солнцем? Совершенно нормальное явление, в Москве сейчас значительно холоднее...
Первым делом прошел брифинг, на котором нам объяснили самое главное — как пользоваться туалетом. Желтый ящик — это приемник содержимого «ночных» бутылок, для тех, кому лень ночью вылезать из палатки и бежать до туалета. Cанитарным нормам в лагере уделяется самое щепетильное и пристальное внимание. Воды нет: топить воду в Антарктиде очень дорого, поэтому жителям лагеря приходится максимально экономить. Руки моют не водой, а специальным гелем, бутылки с которым расставлены по всему лагерю.
Завтраки-обеды проходили по расписанию в общественных отапливаемых тентах. Кто не успевал вовремя, довольствовался снеками и печеньем. Завтрак состоял из пересушенной яичницы, пережаренного бекона и подгорелой кашки с тостами, длился с 8 утра до 8:45. Кофе-стейшн работал круглосуточно, в нем была горячая вода, чай, закуски.
Через час после того, как мы приехали в лагерь, на тракторе с прицепом привезли наш багаж. Тем временем показали наши палатки. В каждой располагалось по два человека. У нас было мусорное ведро, кровати, столик и два тазика. Мы все арендовали специальные двойные спальники, а очередной брифинг был на тему «Как правильно упаковаться в спальник». После этого нас научили пользоваться тазиками для мытья и тому, как правильно чистить зубы в Антарктиде.
Идея в том, что у вас есть 2 емкости — одна с водой, другая пустая. Вы делаете глоток из первой емкости, чистите зубы и выплевываете в другую. Надо тщательно следить, чтобы ни одна капля не упала на лед Антарктиды. «Отработанную» воду из второй емкости надо утилизировать в специальный бак, стоящий рядом с туалетами, который потом вывезут в Чили. До вечера было свободное время и все разбрелись по своим делам: кто-то фотографировал, кто-то бездельничал, кто-то играл в футбол. Я бродил по лагерю и пытался что-нибудь сфотографировать.
А на следующий день мы полетели на Южный полюс.
Читать полностью
Николай Плешивцев, радист, полярник
В силу того, что впервые попал в Антарктиду в 45 лет, после долгих лет работы на различных судах морского и рыболовного флотов, особого трепета к этому я не испытывал. Просто новое место работы с «годовым рейсом» по флотским меркам.
И поначалу ничего особенного и не было. Да, красивые закаты на фоне замечательных айсбергов, самой причудливой формы, поразили своей яркой палитрой красок. Ввиду особой прозрачности атмосферы все видится таким ярким и сочным, что кажется нереальным. А звездное небо — это вообще симфония, такого нигде больше не увидишь.
Самое трудное — пережить первую зиму. Светлого дня практически нет, каждый день стоковые ветры до 30 метров в секунду при температурах воздуха около минус 20 градусов и надо ходить против ветра, согнувшись под углом более 45 градусов – очень все это утомляет и вводит в уныние. Тут спасает только наличие какого-то хобби или увлечения, тогда все проходит значительно легче. Но приходит весна, и пусть морозы еще держатся, но солнце такое яркое и греет намного интенсивнее, чем на материке, душа оттаивает. Как только возвращаются птицы – все сразу оживает.
Читать полностью
Ольга Стефанова, режиссер-документалист
Остров Буромского — самое большое в Антарктиде кладбище. В этом году, в сезоне 58-ой Российской антарктической экспедиции, мне удалось там побывать. Просматривая кинохронику, всегда замирала сердцем на кадрах, где трактор с Иваном Хмарой уходит под лед.
Первая Антарктическая экспедиция… 1956-ой год. Советский Союз открывал первую полярную станцию на континенте. Мирный. Иван Хмара был из стройотряда, тракторист, ему только исполнилось двадцать лет. Слышала много рассказов: в тот день он получил телеграмму – родился сын.
Шла разгрузка «Оби» на припай. Один из тракторов с прицепленными санями прорезал гусеницей лед, заглох и застыл. Водитель выскочил из кабины. Картину наблюдало несколько человек, среди них — Иван. Подбежал, запрыгнул, схватился за рычаги, рванул вперед – и ушел под лед, это уже видно на кинопленке. Хроника немая, но вдогонку, должно быть, летело: «Куда ты?! Осторожно, берегись!»
Каменная глыба, пятиконечная звезда. «Ивану Хмаре».
Вокруг обелиска кипит жизнь: здесь устраивают колонию пингвины Адели, снуют пушистые детеныши, кричат мамаши. Здесь же — пара поморников, гнездо. Айсберги кругом, солнышко яркое, жаркое, антарктическое. Океан только вскрылся, вода искрится и бликует. Весна! Тихо, мирно. Хочется про каждого узнать, каждого помянуть… Сгорели во время пожара, потерялись в ураган, замерзли в метель, упали в воду, провалились в ледяную трещину, разбились на самолете...
Здесь не роют могил. Земли нет, остров — это скала. На камнях укрепляют саркофаг из толстого листового железа. Если тело погибшего не удалось найти, захоронение обозначают условно. Висит, к примеру, на скалах фотокарточка под стеклом… Более 80-ти человек за 58 лет существования Российской Антарктической экспедиции нашли в Антарктиде свой последний земной приют. Царствие им Небесное. Вечная память.
«Газета.Ru» публикует пять текстов об Антарктиде, написанных в разное время разными людьми: полярниками, путешественниками, блогером и режиссером.
Руаль Амундсен, путешественник, полярный исследователь, первый покоритель Южного полюсаНочью я просыпался несколько раз с тем же чувством, какое бывало у меня в детстве накануне сочельника, в ночь перед сочельником: взволнованное ожидание того, что должно случиться. Впрочем, мне кажется, что эту ночь мы спали так же хорошо, как и все остальные.
Утром пятнадцатого погода была великолепнейшей, будто нарочно созданной для прибытия к полюсу. Не знаю точно, но мне кажется, что в этот день мы проглотили свой завтрак немного быстрее, чем в предыдущие дни, и вышли из палатки немного поспешнее, хотя я должен сказать, что это делалось нами всегда со всей возможной быстротой. Мы заняли свои обычные места в следующем порядке: бегун, Хансен, Вистинг, Бьолан и второй бегун. К полудню мы дошли до 89 ° 53' южной широты по счислению и приготовились пройти оставшееся расстояние одним махом. В десять часов утра поднялся легкий ветер с юго-востока, небо покрылось облаками, и нам не удалось определить полуденной высоты. Но слой облаков был не толст, и солнце время от времени проглядывало. Наст в этот день был разный. Иногда лыжи скользили хорошо, но иногда дело оборачивалось плохо. В этот день, как и накануне, все шло совершенно механически. Разговаривали мы мало, но зато тем больше пользовались глазами. Шея Хансена в этот день была вдвое длиннее, чем в минувшие дни, — так он вращал ею и вытягивал ее, чтобы увидеть по возможности на несколько миллиметров дальше! Когда мы выходили, я попросил его смотреть хорошенько во все глаза, и он выполнял это добросовестно. Но как он ни смотрел, ни высматривал, однако, он не видел там ничего, кроме бесконечной, плоской равнины. Собаки перестали нюхать и, по-видимому, больше не интересовались областями, лежащими вокруг земной оси!
В три часа дня все каюры одновременно закричали: «Стоп!» Они тщательно следили за своими одометрами и теперь остановились на точно вымеренном расстоянии — на нашем полюсе по счислению!
Цель была достигнута. Путешествие закончено…
Читать полностью
Виктор Боярский, путешественник, директор Российского государственного музея Арктики и Антарктики11 декабря, понедельник, сто тридцать восьмой день.
Я увидел Полюс в 11 часов 40 минут. Маленькая черная точка, рядом с которой виднелся небольшой белый холм, появилась всего в двух градусах справа по нашему курсу. Это был незабываемый момент моей жизни…
Мы обнялись. Полюс был наш! Несмотря на трудное начало, потери собак, непогоду, проблемы с горючим и все прочие трудности, неизбежно связанные с подобным путешествием, мы дошли до Полюса. И это произошло через сто тридцать восемь дней и ночей после старта.
6 января, суббота, сто шестьдесят пятый день.
Удивительные все-таки существа эти собаки — такие разные в проявлениях своего характера, совсем как люди! Есть умные и глуповатые, добродушные и злые, злопамятные и отходчивые, хитрые и простодушные, флегматичные и импульсивные, трудяги и лодыри. Но все они сейчас участники нашей экспедиции, и на их долю выпали самые тяжелые испытания, причем, в отличие от нас, они не знают, куда идут, и потому не могут сосчитать, сколько дней остается до конца их мучений. Они умеют радоваться каждому дню, и иногда просто по-хорошему завидуешь их способности устраиваться после трудного дня гонки в рыхлом снегу.
13 января, суббота, сто семьдесят второй день.
Экспедиция продолжалась вот уже без малого полгода, и хотелось побыстрее финишировать. Этьенн был настроен решительно. «Вот приду в Мирный, — говорил он, — первым делом, даже до шампанского, сожгу лыжи. Я уже надоел сам себе в этих лыжах — как ни посмотришь под ноги, все одно и то же». И хотя я прекрасно понимал его состояние, все-таки осторожно посоветовал: «Ты не торопись сжигать. Может быть, они кому-нибудь еще и сгодятся!» Этьенн и не стал настаивать: «Пусть не сожгу, но сниму обязательно!»
Читать полностью
Сергей Доля, блогерИ вот мы прилетели: на улице всего минус девять, солнце и практически полное безветрие. А что для русского человека минус девять с солнцем? Совершенно нормальное явление, в Москве сейчас значительно холоднее...
Первым делом прошел брифинг, на котором нам объяснили самое главное — как пользоваться туалетом. Желтый ящик — это приемник содержимого «ночных» бутылок, для тех, кому лень ночью вылезать из палатки и бежать до туалета. Cанитарным нормам в лагере уделяется самое щепетильное и пристальное внимание. Воды нет: топить воду в Антарктиде очень дорого, поэтому жителям лагеря приходится максимально экономить. Руки моют не водой, а специальным гелем, бутылки с которым расставлены по всему лагерю.
Завтраки-обеды проходили по расписанию в общественных отапливаемых тентах. Кто не успевал вовремя, довольствовался снеками и печеньем. Завтрак состоял из пересушенной яичницы, пережаренного бекона и подгорелой кашки с тостами, длился с 8 утра до 8:45. Кофе-стейшн работал круглосуточно, в нем была горячая вода, чай, закуски.
Через час после того, как мы приехали в лагерь, на тракторе с прицепом привезли наш багаж. Тем временем показали наши палатки. В каждой располагалось по два человека. У нас было мусорное ведро, кровати, столик и два тазика. Мы все арендовали специальные двойные спальники, а очередной брифинг был на тему «Как правильно упаковаться в спальник». После этого нас научили пользоваться тазиками для мытья и тому, как правильно чистить зубы в Антарктиде.
Идея в том, что у вас есть 2 емкости — одна с водой, другая пустая. Вы делаете глоток из первой емкости, чистите зубы и выплевываете в другую. Надо тщательно следить, чтобы ни одна капля не упала на лед Антарктиды. «Отработанную» воду из второй емкости надо утилизировать в специальный бак, стоящий рядом с туалетами, который потом вывезут в Чили. До вечера было свободное время и все разбрелись по своим делам: кто-то фотографировал, кто-то бездельничал, кто-то играл в футбол. Я бродил по лагерю и пытался что-нибудь сфотографировать.
А на следующий день мы полетели на Южный полюс.
Читать полностью
Николай Плешивцев, радист, полярникВ силу того, что впервые попал в Антарктиду в 45 лет, после долгих лет работы на различных судах морского и рыболовного флотов, особого трепета к этому я не испытывал. Просто новое место работы с «годовым рейсом» по флотским меркам.
И поначалу ничего особенного и не было. Да, красивые закаты на фоне замечательных айсбергов, самой причудливой формы, поразили своей яркой палитрой красок. Ввиду особой прозрачности атмосферы все видится таким ярким и сочным, что кажется нереальным. А звездное небо — это вообще симфония, такого нигде больше не увидишь.
Самое трудное — пережить первую зиму. Светлого дня практически нет, каждый день стоковые ветры до 30 метров в секунду при температурах воздуха около минус 20 градусов и надо ходить против ветра, согнувшись под углом более 45 градусов – очень все это утомляет и вводит в уныние. Тут спасает только наличие какого-то хобби или увлечения, тогда все проходит значительно легче. Но приходит весна, и пусть морозы еще держатся, но солнце такое яркое и греет намного интенсивнее, чем на материке, душа оттаивает. Как только возвращаются птицы – все сразу оживает.
Читать полностью
Ольга Стефанова, режиссер-документалист
Остров Буромского — самое большое в Антарктиде кладбище. В этом году, в сезоне 58-ой Российской антарктической экспедиции, мне удалось там побывать. Просматривая кинохронику, всегда замирала сердцем на кадрах, где трактор с Иваном Хмарой уходит под лед.
Первая Антарктическая экспедиция… 1956-ой год. Советский Союз открывал первую полярную станцию на континенте. Мирный. Иван Хмара был из стройотряда, тракторист, ему только исполнилось двадцать лет. Слышала много рассказов: в тот день он получил телеграмму – родился сын.
Шла разгрузка «Оби» на припай. Один из тракторов с прицепленными санями прорезал гусеницей лед, заглох и застыл. Водитель выскочил из кабины. Картину наблюдало несколько человек, среди них — Иван. Подбежал, запрыгнул, схватился за рычаги, рванул вперед – и ушел под лед, это уже видно на кинопленке. Хроника немая, но вдогонку, должно быть, летело: «Куда ты?! Осторожно, берегись!»
Каменная глыба, пятиконечная звезда. «Ивану Хмаре».
Вокруг обелиска кипит жизнь: здесь устраивают колонию пингвины Адели, снуют пушистые детеныши, кричат мамаши. Здесь же — пара поморников, гнездо. Айсберги кругом, солнышко яркое, жаркое, антарктическое. Океан только вскрылся, вода искрится и бликует. Весна! Тихо, мирно. Хочется про каждого узнать, каждого помянуть… Сгорели во время пожара, потерялись в ураган, замерзли в метель, упали в воду, провалились в ледяную трещину, разбились на самолете...
Здесь не роют могил. Земли нет, остров — это скала. На камнях укрепляют саркофаг из толстого листового железа. Если тело погибшего не удалось найти, захоронение обозначают условно. Висит, к примеру, на скалах фотокарточка под стеклом… Более 80-ти человек за 58 лет существования Российской Антарктической экспедиции нашли в Антарктиде свой последний земной приют. Царствие им Небесное. Вечная память.
No comments:
Post a Comment